[...] …Не так давно поэт Василий Цвелев, который в те годы работал в приёмной комиссии литфака, рассказывал, в какое затруднительное положение была поставлена комиссия. С одной стороны, у абитуриента – лёгкий груз знаний, тяжёлый груз прошлого, нет аттестата о среднем образовании; с другой стороны, личное ходатайство Горького. Горьковское ходатайство в конце концов перевесило. После многочасовых споров меня приняли по первой категории – со стипендией и общежитием.
     Сыграло роль, как потом поведал профессор Иван Розанов (горячо поддержавший меня через несколько лет при приёме в Союз писателей), и моё сочинение по основному предмету, по русской литературе. Называлось оно «Татьяно-онегинская взаимолюбовь». Я утверждал, что пушкинская Татьяна при всей её положительности не может служить образцом для наших современниц. Признавшись в финале поэмы Онегину: «Я вас люблю, к чему лукавить?», она гордо объявляет: «Но я другому отдана (не отдалась, а отдана, как вещь), я буду век ему верна». Такая «верность» – измена настоящему чувству!..
     По словам профессора, моё сочинение было интереснее гладеньких сочиненьиц благополучных юношей с отличными аттестатами о среднем образовании. […]


Павел Железнов.
Наставники и друзья. Очерки. М.: Советский писатель, 1982.