Сергей Михайлович Соловьев
Священник, богослов, поэт, переводчик, мемуарист
13/25.XI 1885, Москва – 2.III 1942, Казань
Окончил историко-филологический факультет Московского университета

      В октябре 1915 С.М.Соловьёв был принят в Московскую духовную академию. В ноябре 1915 он был рукоположен в диаконы, а 2 февраля 1916 – в сан священника.
      Первая мировая война поначалу показалась Соловьёву возможностью для православной России отстоять заветы подлинного христианства и стать во главе христианской Европы (брошюра «К войне с Германией», М., 1914; отрицательный отзыв на нее – в журнале «Современник», 1915, № 15). Постепенно Соловьёв всё более склоняется к идее примирения и воссоединения католицизма и православия. После Февральской революции он издал брошюру «Вопрос о соединении церквей в связи с падением русского самодержавия» (М., 1917); в Февральской революции он видел исторический шанс для возрождения русской церкви в союзе с католической церковью в «единой церкви вселенской». В эти годы он несколько раз сталкивался с католиками восточного обряда: весной 1915, когда побывал в Галиции и испытал сочувствие к гонимым униатам; в июне 1916, когда познакомился и подружился с четой русских католиков Абрикосовых; в марте 1917, когда посетил Ярославль для встречи с ожидавшим там освобождения из ссылки митрополитом Украинской греко-католической церкви Андреем Шептицким. Все это способствовало укреплению в нем идей экуменизма.
      Весной 1918 о. Сергий, окончив Московскую духовную академию, остался в ней доцентом, однако в это время жизнь академии была уже парализована. По совету случайно оказавшегося в Лавре богатого крестьянина Соловьёв с семьей, спасаясь от голода и разрухи, переехал из Москвы в Саратовскую губернию (с. Большой Карай Балашовского уезда), где учительствовал. Однако выжить удалось не всем – родители потеряли среднюю дочь Марию. В конце 1920 Соловьёв вернулся в Москву и на Рождество вошел в общину русских католиков восточного обряда. К этому времени относится и его разрыв с женой, которая не сочувствовала его увлечению католицизмом.
      М.Цветаева так отразила свои впечатления от встречи с ним в это время [Цветаева 1980, с. 270]:

1920 год. В филологической берлоге Нилендера встречаю священника с страшными глазами: синими поднебесными безднами. Я эти глаза – знаю. Только это глаза со стены, и не подобает им глядеть на меня через примус.       – Вы меня не узнаете? Неузнаваем? Соловьев. Сережа Соловьев. (Да, да, нужно было именно сказать: Сережа, чтобы не подумала – среди бела дня, в гостях Владимир! Но куда же девался чудный, розового мрамора, круг лица? Священник – куда стихи?)       «Как Таня?» – «Таня в деревне. У Тани три девочки». – «Опять – три?» – «Опять – три». – «Тургеневской породы?» – «Тургеневской. И одна очень похожа на Асю». – «Спасибо».       Для пояснения нужно прибавить, что Таня Тургенева, прельщенная примером моей Аси, вышла замуж из того же шестого класса гимназии – за Сережу Соловьева. Так что разговор шел о соловьевско-тургеневских девочках.       По выходе этого прекрасно- и страшно-глазого священника, Нилендер – мне:       – Мечтает о воссоединении церквей. Сначала был православным, потом перешел в католичество, а теперь – униат. Сначала был поэт!             Знают, стройно и напевно             В полночь вставшие снега,             Что свершает путь царевна,             Взяв оленя за рога…

      И до отъезда, и после возвращения Соловьёв часто выступал с лекциями, участвовал в публичных диспутах на религиозно-философские и литературные темы, принимал участие в работе Московского отделения Вольной философской ассоциации, Института итальянской культуры «Lo Studio Italiano», в правление которого был избран в декабре 1922 [Волошин 1989, ЛЖ:17-20, ЛЖ:20-21]. 19 декабря 1922 в письме А.Белому он упоминает о своих поэтических занятиях: «Пишу очень много стихов, но выступать перед публикой в роли поэта считаю унизительным».
      В 1920-х С.М.Соловьёв преподавал историю античной литературы и классические языки – в Брюсовском институте (1920-24) и в Московском университете (1924-27). В 1921 он подготовил к печати 7-е издание своих «Стихотворений», в 1923 завершил фундаментальное исследование «Жизнь и творческая эволюция Владимира Соловьёва», изданное посмертно (Брюссель, 1977), много переводил. В издательстве «Academia» вышли в свет в переводе Соловьёва «Трагедии» Сенеки (М. – Л., 1932), «Энеида» Вергилия (М. – Л., 1933), «Прометей прикованный» Эсхила (М. – Л., 1927; совместно с В. О. Нилендером), стихотворения Гёте, поэма «Конрад Валленрод» и фрагменты из «Дзядов» А. Мицкевича (1929), ряд произведений Шекспира и др. Остались неопубликованными переводы «Зимней сказки» Шекспира и «Орестеи» Эсхила.
      Все эти годы Соловьёв метался между конфессиями. 15 декабря 1922 он писал А.Белому: «Я отвергнут и католиками, и православными, но все с большей бодростью чувствую, что иду по правильному, хотя очень опасному и скользкому пути». Не порывая окончательно с православием (сохранилось свидетельство того, что в 1927 он служил литургию в подмосковном православном храме на праздник Вознесения), Соловьёв все больше входил в жизнь московской общины католиков восточного обряда. Община переживала тяжелые времена. В сентябре 1922 был выслан за границу ее настоятель о. Владимир Абрикосов. В ноябре 1923 был арестован заменивший его о. Николай Александров. Часовня, где совершались службы, была закрыта. Отсутствие священника заставило о. Сергия в 1924 возглавить общину.
      Соловьёв служил в принадлежащем римским католикам храме Непорочного Зачатия Божией Матери на Малой Грузинской улице, где католикам восточного обряда был выделен один из четырех приделов. Придел располагался ближе к входу в храм и был в отдалении от главного алтаря. Там стояли подсвечники, посреди придела лежала икона праздника, но внешний вид придела сохранял стиль латинской церкви. Иконостаса не было. В неотапливаемом храме было так холодно, что губы о. Сергия от постоянного соприкосновения с чашей были окровавлены.
      В ноябре 1926 Соловьёв был назначен вице-экзархом католиков восточного обряда (экзарх, Леонид Федоров, находился на Соловках). Однако мечта о единении церквей так и осталась мечтой. Соловьёва удручало непризнание Римом православных святых.
      В 1928-29 проходила очередная кампания по борьбе с религией, затронувшая и Соловьёва. В 1928 его отстранили от преподавания в государственных учреждениях. В 1929 московская община католиков восточного обряда была упразднена. Часть прихожан перешла в общину западных католиков, оставшись в том же храме. Но несколько человек во главе с о. Сергием, забрав с собой необходимые для богослужения предметы, перешли на катакомбное положение: отныне службы совершались в обычной комнате, где Престолом был покрытый белой скатертью стол. Однако преследования не прекратились, и в ночь с 15 на 16 февраля 1931 Соловьёв и его единоверцы были арестованы.
      Тюремные условия вызвали возобновление психического расстройства. Тяжелая болезнь, а также ходатайство А.М.Горького привели к тому, что вместо десятилетней ссылки в Алма-Ате, к которой С.М.Соловьёв был приговорен летом 1931, он оказался в психиатрической больнице на станции Столбовая Курской железной дороги. В последующие годы непродолжительное время Соловьёв провел в домашних условиях, под опекой старшей дочери Натальи, но в основном находился в клиниках. По воспоминаниям Натальи Сергеевны Соловьёвой, «отца мучило ощущение своей вины перед теми, кто ему поверил, за ним последовал и оказался в тюрьме. Наступало очередное обострение болезни, и его приходилось в очередной раз помещать в психиатрическую больницу. Он твердил: “Я отравил весь мир! Смотри, – небо темнеет, с него падают мертвые птицы”». В августе 1941 вместе с психиатрической больницей им. Кащенко С. М. Соловьёв был эвакуирован в Казань, где вскоре скончался.
      Как справедливо отметила Д.М.Магомедова, «историку русской культуры еще предстоит осмыслить во всей полноте значение семьи Соловьевых, давшей не только крупного историка и замечательного философа, но и популярного романиста Всеволода Соловьева, филолога-переводчика Михаила Соловьева, оказавшего большое влияние на юного Бориса Бугаева (будущего поэта Андрея Белого), поэтессу, художницу и издательницу новаторского детского журнала «Тропинка» Поликсену Соловьеву, писавшую под псевдонимом Allegro, наконец, Сергея Михайловича Соловьева-младшего, поэта, переводчика, богослова, священника и биографа своего дяди» [РЛРВ, кн. 1, с. 734].

А.В.Рафаева

Основные источники: [РП:20; РП:1800, т. 5; РЛРВ, Смирнов 1990].


ЛИТЕРАТУРА:

Арсеньев 2006 – Н. Арсеньев. О московских религиозно-философских и литературных
      кружках и собраниях начала XX века // Московский Парнас. Кружки, салоны,
      журфиксы Серебряного века. 1890-1922. М.: Интелвак, 2006, с. 54-65.
Блок 1980 – Переписка Блока с С.М.Соловьевым (1896-1915) / вст. ст., публ. и комм.
      Н.В.Котрелева и А.В.Лаврова // Литературное наследство. Александр Блок. Новые
      исследования и материалы. Кн. первая. М.: Наука, 1980, с. 308-413.
Волошин 1989 – Максимилиан Волошин. Московские хроники // Максимилиан Волошин.
      Средоточье всех путей... Избранные стихотворения и поэмы. Проза. Критика.
      Дневники. М.: Московский рабочий, 1989.
ЛЖР:17-20 – Литературная жизнь России 1920-х годов. События. Отзывы современников.
      Библиография. Том 1. Часть 1. Москва и Петроград. 1917-1920 гг. М.: ИМЛИ РАН, 2006.
ЛЖР: 21-22 – Литературная жизнь России 1920-х. События. Отзывы современников.
      Библиография. Том 1. Часть 2. Москва и Петроград. 1921-1922 гг. М.: ИМЛИ РАН, 2006.
РЛРВ – Русская литература рубежа веков (1890-е – начало 1920-х годов).
      Кн. 1, 2. М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2001.
РП:1800 – Русские писатели. 1800 – 1917: Биографический словарь. Т. 5. М.:
       Большая Российская энциклопедия, 2007.
РП:20 – Русские писатели 20 века. Биографический словарь.
      М.: Большая Российская энциклопедия, Рандеву-АМ, 2000.
Смирнов 1990 – Марк Смирнов. Священник Сергей Соловьев // Библиотека Якова Кротова.
Цветаева 1980 – М.И.Цветаева. Пленный дух: Моя встреча с Андреем Белым // М.И.Цветаева.
      Сочинения в 2 т. Т. 2. М.: Художественная литература, 1980, с. 190 – 254.