Почти мечта:
Сижу на горе, ем шашлык,
Запиваю сухим вином,
Не хватает только
                одиночества.

1989


Осколок света в сумрачном туннеле
Светил, светил и
                перестал светить.
Зашевелились зябко параллели –
Неотвратимость трудно совратить,
Где голос ночи холоден и мрачен,
Набатом не гудят колокола,
Где стан Земли огромной болью
                            схвачен,
Где искрой
          притворяется
                        зола.

1988–1994


Подорожник

У родной земли вроде пасынок,
Подорожник сторожевой.
Подорожник мой, не напрасно ли
Защищаешь леса собой?!

Подорожник мой, трава белая,
Подколёсная пыль на нём.
Коль могла бы я – тучей сделалась,
Проливным пролилась дождём.

Придорожную пыль смывала бы,
Пыль – на листья, что в рану – соль.
Сердце к зелени прижимала бы,
Может, стихнет старая боль?!

Позвала меня вдаль дороженька
Безымянными вёрстами,
А вокруг расцвели подорожники
Лепестками белёсыми.

1989–1996


Опустел постамент на Лубянке,
Но не верю,
          не верю,
                  не верю,
Что не хлопнут опять спозаранку
Безнадёжно тяжёлые двери.

Август 1991


Закрылась дверь. Одна опять.
Напрасно плакать и молиться,
Кричать, как раненая птица –
Ушло мгновенье, не догнать.

Над городом рассвет скользил,
За окнами, что было сил,
Снежинки весело плясали,
На кухне тикали часы.
Душе хотелось
                      колбасы...
Или яичницы на сале.

1993?


В искривлённом пространстве
                        и времени
Отразились в кривых зеркалах
Недоумки без роду и племени
И с ухмылкой на жадных губах.
«Короли» и «тузы», и «шестёрки»,
Гордой совести горький разлад,
Загоняют меня на задворки,
Словно волки, глядят
                                    и глядят.
Отшатнуться. Исчезнуть. Сразиться.
Взять булыжник усталой рукой.
Пусть стекло будет с грохотом биться!
Пусть осколки летят надо мной!
Отойдите! Вовек не поверю,
Не поверю я в это враньё:
За тяжёлой витринною дверью
В зеркалах – отраженье
                                      моё.

1997


Ураган

Разбивает в щепки, крутит,
Навсегда уносит прочь
Одичалую до жути,
Обезумевшую ночь.
Гром грохочет разъярённый,
Ветром воют голоса,
Громовержец ослеплённый
Разверзает небеса.
Оглушительным потоком
Дождевой водоворот
В жизнь врывается с наскока,
Увлекает в свой полёт,
Где, отвергнутая, чья-то
Распроклятая душа
Бьётся в муках необъятных,
Умирает, всё круша.

1998


В метро

Гимнастёрка потёрта. Стучат ордена.
И лицо мне до боли знакомо.
Виноваты страна и чужая война,
Отлучившие сына от дома.
В тело грузно вросли костыли
Ни на миг,
          ни на час,
                        а навечно.
Мы подобной беды угадать не могли,
Когда жизнь начинали беспечно.
Достаю кошелёк.
                      Почернела душа.
Откупаюсь некрупной подачкой.
Так узнал – не узнал?
                      Деньги взял не спеша.
Одноклассник ушёл.
                      Неудачник.

1999


Жёлтый ветер взлетел,
Жёлтый ветер под ноги
                      бросает
Устремлённую в небо
Осеннюю нашу листву.
Жёлтый ветер летит,
Он совсем,
          навсегда,
                улетает.
Остаются дожди
Доживать,
          проживать,
                дорожить.

Засыпает земля,
Затихая, деревья
                качает,
Обещает сквозь сон,
Что весною трава
На останках
          листвы
                прорастёт.
Эта новая поросль
О прошлом
          уже не узнает.
Наша память её
Не согнёт,
          не пригнёт.

Жёлтый ветер летит,
Он меня от тебя
          отрывает
В мой прощальный,
          неверный,
Недолгий
          и вечный
                полёт.
Жёлтый ветер летит.
Он меня и тебя
                обнимает.
Жёлтый ветер летит,
Долетит,
          пролетит
                и замрёт.

1999


Море солнце на волнах качало
В небе цвета спелой кураги.
Над волной, у самого причала,
Тётка продавала пироги.

С ежевикой, сыром и капустой,
И последний – с рыбкою хамсой.
Ежевичный сок, текущий густо,
Мы делили с рыжею осой.

И казалось, нет на свете горя,
И никто не выдаст за долги,
Потому что есть любовь и море
Здесь, под небом цвета кураги.

1999


Тексты предоставлены автором